Моя маленькая волшебница! ♥
Пишет haneulie:
► ничего не пишу о жизни, так запощу фичок (у меня стартовал первый в жизни сборничек, такие дела)
► писалось для нуночки, но об этом я уже говорила ♡
88 [fb]
chanyeol/baekhyun
Чанёль работает водителем автобуса, а Бэкхён всегда опаздывает.✿
Чанёль не любит 88-й маршрут — за то, что неудобен, за то, что так далеко от дома, за то, что дороги черт знает какие.
Но именно на 88-м он встречает Бэкхёна.
✿
8:27, подсказывает ему табло.
Он должен нажать на газ.
Должен был еще две минуты назад.
Пассажиры уже оглядываются раздраженно, кидают взгляды на часы, бормочут что-то (явно не самое приятное) в его адрес.
Чанёль знает, что не прав, что должен — в первую очередь — выполнять свою работу, но продолжает вглядываться в сторону домов, зная, что если сейчас уедет, то следующий автобус приедет нескоро.
(Впервые это случается в один из тех дней, когда нежданный ледяной дождь, от которого не спасают даже зонты, льет как из ведра, а люди ускоряют свой бег, чтобы побыстрее оказаться в тепле и сухости автобуса. Чанёль выбивает ритм по рулю и насвистывает что-то в такт к играющему по радио хиту очередной девичьей поп-группы, пытаясь тем самым хоть немного спасти этот ужасный, безнадежный день. Он уже собирается закрыть двери и поехать в сторону следующей остановки — с расписанием не шутят, — когда замечает человека, бегущего сквозь стену дождя и прикрывающего голову папкой; тщетно. Рука Чанёля замирает над кнопкой, и он неожиданно для себя дожидается, пока тот забежит. Припозднившийся оказывается молодым парнем — промокшим до нитки, недовольно фыркающим и смешным немного. С кончиков волос его капает вода, неожиданно громко ударяясь об пол; он отряхивает свою папку, а затем поднимает на Чанёля глаза и награждает его благодарным взглядом, который тот вспоминает отчего-то весь оставшийся день, наполненный бесконечными дорогами и пассажирами.)
Он тяжело вздыхает, ругая себя за глупость, когда из-за дома выбегает — привычно и как всегда уже — припозднившийся.
Ярко-красный шарф его развевается по ветру, и он, прищурившись и завидев автобус, начинает бежать еще быстрее.
Двери закрываются, стоит ему запрыгнуть на ступеньку.
(Он всегда опаздывает — на две, три, порой даже на пять минут.
А Чанёль всегда его ждет.)
✿
Чанёль рассматривает его иногда — крадет, словно воришка, отражения в водительском зеркале; тот всегда, будто специально, садится или встает на такие места, где его прекрасно видно. Он немного небрежно одет — полурасстегнутая куртка, кое-как повязанный шарф, — видимо, убегает из дома в спешке, опаздывает вечно, и об этом Чанёль знает уже не понаслышке. Обычно он слушает музыку или спит, устроившись поудобнее в кресле и даже умудрившись умастить свою голову (Чанёлю с его ростом подобное явно не светит); порой — просто смотрит в окно, провожая взглядом дома и районы. Он выходит за пять станций до конечной, и Чанёль решает, что тот держит путь в колледж искусств.
Он симпатичный.
И милый.
Именно поэтому Чанёль постоянно — словно не в силах удержаться — бросает на него быстрые, неловкие взгляды.
Именно поэтому ждет его каждый день.
Так глупо.
(— Хоть бы телефончик взял, — Чонин подрабатывает на 78-м маршруте, и Чанёль уже двести раз пожалел, что рассказал ему об этом.)
✿
Как-то раз вечно опаздывающий прибегает особенно взмыленным. Чанёль жмет на газ и слышит слабый удар и тихое ой. Парень, потерявший, видно, равновесие, потирает плечо, продолжая судорожно рыться в карманах. Взгляд его превращается из раздраженного в усталый и расстроенный, когда он явно не находит того, что искал (билета? денег?). Он копается уже в рюкзаке, периодически пошатываясь на поворотах и плохих участках дороги, когда Чанёль отрывает от ленты билетов один и просовывает его в окошко. Он старается сосредоточиться на дороге, но бросает то и дело взгляды на парня, растеряно хлопающего глазами с застывшим серьезно? в них. В подтверждение Чанёль легонько машет ему билетиком. Я-я верну деньги, спасибо, бормочет тот тихо и неуверенно улыбается. Чанёль взмахивает рукой, мол, забудь, и продолжает старательно смотреть на дорогу.
(Но на одном из светофоров он ловит в зеркале обращенный в сторону кабинки водителя взгляд и все ту же легкую улыбку на губах.
Чанёль не знает, о чем тот думает на самом деле, но это кажется ему лучшей наградой.
Как и тихое привет на следующий день.)
✿
— Вы так далеко зашли, — посмеивается однажды Чонин, когда они отгоняют автобусы в депо, — а ты даже не знаешь его имени.
Чанёль отмахивается, в миллионный — и юбилейный — раз жалея, что поделился этим с ним.
(Они здороваются теперь каждый раз, но Чанёль не знает, каков этот привет — обычный и вежливый или же приправленный радостью от встречи. Он не может быть объективным. Он пытается убедить себя, что любой станет здороваться с водителем, помогшим в нужный момент, но где-то глубоко внутри него теплится надежда, что это может быть чем-то бóльшим. Как у него самого — когда он радуется, увидев несущегося со всех ног (не)знакомца. Или когда екает его сердце, когда сжимается что-то внутри в испуге, когда он спрашивает взволнованно ты в порядке? у наступившего на свои шнурки и упавшего прямо перед автобусом парня. Или когда он не может удержать улыбку, бросая быстрые взгляды в зеркало. Как у него самого.)
— Серьезно, самое время познакомиться, — говорит тот неожиданно серьезно. — Не трусь.
Чанёль трусит.
✿
Трусит он недолго — неожиданно его заявку на перевод с маршрута на маршрут (куда более ближний к дому) одобряют, и одним холодным утром он выезжает из привычного депо в последний раз. Он собирает со всех остановок знакомых уже людей и чувствует странную тоску; он привык к этим людям: к бабулькам, ездящим в поликлинику через три станции, к молодежи из колледжа через четыре, к строго одетым мужчинам из бизнес-центра через шесть. К опаздывающему незнакомцу, который вновь задерживается и который — Чанёль надеется — именно сегодня перестанет быть таковым. Именно сегодня становится его сейчас или никогда.
8:30, как всегда подсказывает ему табло.
Чанёль решает подождать еще пару минут.
А затем еще пару.
И еще.
Он не может упустить сегодняшний шанс и, пытаясь придать голосу уверенность, оповещает недовольных пассажирам о небольших неполадках и о том, что они вот-вот отъедут.
Только в 8:40 Чанёль задумывается о том, что, возможно, его (вернее, вовсе не его) опаздывающий парень никуда сегодня не собирается.
И не придет вовсе.
В 8:41 он закрывает двери и, извинившись перед пассажирами за неудобства, нажимает на газ.
Но—
— Стойте! — громко кричит кто-то, и Чанёль резко тормозит.
Парень бежит еще быстрее, чем обычно, едва не расталкивая прохожих.
К нему.
То есть, к автобусу, конечно.
Чанёль улыбается, как дурак, когда тот забегает во вновь открывшиеся двери и, переводя дыхание, шепчет застрял в лифте.
Теперь они точно могут поехать.
Собираясь с мыслями и духом, Чанёль едва не пропускает тот момент, когда парень выходит — на станцию раньше; он осознает это лишь тогда, когда тот уже огибает автобус, собираясь перейти дорогу. Не трусь Чонина звенит у него в ушах, в горле сохнет, а руки леденеют от волнения, когда он резко высовывается из окна, чуть было не вывалившись оттуда, и кричит стой, погоди! Парень оборачивается, недоуменно щурясь, и делает пару неуверенных шагов навстречу.
— Дашь мне, — голос немного хрипит, и Чанёль прокашливается, прежде чем закончить, — дашь мне свой телефон?
Брови того ползут вверх, а рот приоткрывается от удивления. Он выглядит сбитым с толку.
Вот черт, думает Чанёль.
Вот черт.
Но прежде, чем он делает поспешные выводы и хоронит себя под грудой кирпичей, парень словно отмирает и неожиданно—
Улыбается.
А следом начинает хлопать себя по карманам в поисках чего-то, как тогда, когда Чанёль позволил ему проехать бесплатно.
Разница в том, что в этот раз он находит искомое и подходит ближе, протягивая ему—
Билетик.
Тот самый билетик, который Чанёль отдал ему когда-то.
Щеки парня краснеют — и неизвестно теперь, от холода или смущения.
Чанёль находит это очаровательным.
Бэкхён
802081292
Спасибо ^^, читает он на обратной стороне, когда па— Бэкхён убегает, широко улыбнувшись ему напоследок.
Чанёлю же кажется, что сам он теперь никогда не перестанет улыбаться.
(— Мы когда-нибудь поедем или нет? — недовольно ворчит бабушка, сидящая в первом ряду, и Чанёль, наконец, возвращается к своей непосредственной работе, думая, что, возможно, он попросится обратно на 88-й и им всем придется терпеть его еще не один месяц.)
✿
URL записи► писалось для нуночки, но об этом я уже говорила ♡
88 [fb]
chanyeol/baekhyun
Чанёль работает водителем автобуса, а Бэкхён всегда опаздывает.
Чанёль не любит 88-й маршрут — за то, что неудобен, за то, что так далеко от дома, за то, что дороги черт знает какие.
Но именно на 88-м он встречает Бэкхёна.
8:27, подсказывает ему табло.
Он должен нажать на газ.
Должен был еще две минуты назад.
Пассажиры уже оглядываются раздраженно, кидают взгляды на часы, бормочут что-то (явно не самое приятное) в его адрес.
Чанёль знает, что не прав, что должен — в первую очередь — выполнять свою работу, но продолжает вглядываться в сторону домов, зная, что если сейчас уедет, то следующий автобус приедет нескоро.
(Впервые это случается в один из тех дней, когда нежданный ледяной дождь, от которого не спасают даже зонты, льет как из ведра, а люди ускоряют свой бег, чтобы побыстрее оказаться в тепле и сухости автобуса. Чанёль выбивает ритм по рулю и насвистывает что-то в такт к играющему по радио хиту очередной девичьей поп-группы, пытаясь тем самым хоть немного спасти этот ужасный, безнадежный день. Он уже собирается закрыть двери и поехать в сторону следующей остановки — с расписанием не шутят, — когда замечает человека, бегущего сквозь стену дождя и прикрывающего голову папкой; тщетно. Рука Чанёля замирает над кнопкой, и он неожиданно для себя дожидается, пока тот забежит. Припозднившийся оказывается молодым парнем — промокшим до нитки, недовольно фыркающим и смешным немного. С кончиков волос его капает вода, неожиданно громко ударяясь об пол; он отряхивает свою папку, а затем поднимает на Чанёля глаза и награждает его благодарным взглядом, который тот вспоминает отчего-то весь оставшийся день, наполненный бесконечными дорогами и пассажирами.)
Он тяжело вздыхает, ругая себя за глупость, когда из-за дома выбегает — привычно и как всегда уже — припозднившийся.
Ярко-красный шарф его развевается по ветру, и он, прищурившись и завидев автобус, начинает бежать еще быстрее.
Двери закрываются, стоит ему запрыгнуть на ступеньку.
(Он всегда опаздывает — на две, три, порой даже на пять минут.
А Чанёль всегда его ждет.)
Чанёль рассматривает его иногда — крадет, словно воришка, отражения в водительском зеркале; тот всегда, будто специально, садится или встает на такие места, где его прекрасно видно. Он немного небрежно одет — полурасстегнутая куртка, кое-как повязанный шарф, — видимо, убегает из дома в спешке, опаздывает вечно, и об этом Чанёль знает уже не понаслышке. Обычно он слушает музыку или спит, устроившись поудобнее в кресле и даже умудрившись умастить свою голову (Чанёлю с его ростом подобное явно не светит); порой — просто смотрит в окно, провожая взглядом дома и районы. Он выходит за пять станций до конечной, и Чанёль решает, что тот держит путь в колледж искусств.
Он симпатичный.
И милый.
Именно поэтому Чанёль постоянно — словно не в силах удержаться — бросает на него быстрые, неловкие взгляды.
Именно поэтому ждет его каждый день.
Так глупо.
(— Хоть бы телефончик взял, — Чонин подрабатывает на 78-м маршруте, и Чанёль уже двести раз пожалел, что рассказал ему об этом.)
Как-то раз вечно опаздывающий прибегает особенно взмыленным. Чанёль жмет на газ и слышит слабый удар и тихое ой. Парень, потерявший, видно, равновесие, потирает плечо, продолжая судорожно рыться в карманах. Взгляд его превращается из раздраженного в усталый и расстроенный, когда он явно не находит того, что искал (билета? денег?). Он копается уже в рюкзаке, периодически пошатываясь на поворотах и плохих участках дороги, когда Чанёль отрывает от ленты билетов один и просовывает его в окошко. Он старается сосредоточиться на дороге, но бросает то и дело взгляды на парня, растеряно хлопающего глазами с застывшим серьезно? в них. В подтверждение Чанёль легонько машет ему билетиком. Я-я верну деньги, спасибо, бормочет тот тихо и неуверенно улыбается. Чанёль взмахивает рукой, мол, забудь, и продолжает старательно смотреть на дорогу.
(Но на одном из светофоров он ловит в зеркале обращенный в сторону кабинки водителя взгляд и все ту же легкую улыбку на губах.
Чанёль не знает, о чем тот думает на самом деле, но это кажется ему лучшей наградой.
Как и тихое привет на следующий день.)
— Вы так далеко зашли, — посмеивается однажды Чонин, когда они отгоняют автобусы в депо, — а ты даже не знаешь его имени.
Чанёль отмахивается, в миллионный — и юбилейный — раз жалея, что поделился этим с ним.
(Они здороваются теперь каждый раз, но Чанёль не знает, каков этот привет — обычный и вежливый или же приправленный радостью от встречи. Он не может быть объективным. Он пытается убедить себя, что любой станет здороваться с водителем, помогшим в нужный момент, но где-то глубоко внутри него теплится надежда, что это может быть чем-то бóльшим. Как у него самого — когда он радуется, увидев несущегося со всех ног (не)знакомца. Или когда екает его сердце, когда сжимается что-то внутри в испуге, когда он спрашивает взволнованно ты в порядке? у наступившего на свои шнурки и упавшего прямо перед автобусом парня. Или когда он не может удержать улыбку, бросая быстрые взгляды в зеркало. Как у него самого.)
— Серьезно, самое время познакомиться, — говорит тот неожиданно серьезно. — Не трусь.
Чанёль трусит.
Трусит он недолго — неожиданно его заявку на перевод с маршрута на маршрут (куда более ближний к дому) одобряют, и одним холодным утром он выезжает из привычного депо в последний раз. Он собирает со всех остановок знакомых уже людей и чувствует странную тоску; он привык к этим людям: к бабулькам, ездящим в поликлинику через три станции, к молодежи из колледжа через четыре, к строго одетым мужчинам из бизнес-центра через шесть. К опаздывающему незнакомцу, который вновь задерживается и который — Чанёль надеется — именно сегодня перестанет быть таковым. Именно сегодня становится его сейчас или никогда.
8:30, как всегда подсказывает ему табло.
Чанёль решает подождать еще пару минут.
А затем еще пару.
И еще.
Он не может упустить сегодняшний шанс и, пытаясь придать голосу уверенность, оповещает недовольных пассажирам о небольших неполадках и о том, что они вот-вот отъедут.
Только в 8:40 Чанёль задумывается о том, что, возможно, его (вернее, вовсе не его) опаздывающий парень никуда сегодня не собирается.
И не придет вовсе.
В 8:41 он закрывает двери и, извинившись перед пассажирами за неудобства, нажимает на газ.
Но—
— Стойте! — громко кричит кто-то, и Чанёль резко тормозит.
Парень бежит еще быстрее, чем обычно, едва не расталкивая прохожих.
К нему.
То есть, к автобусу, конечно.
Чанёль улыбается, как дурак, когда тот забегает во вновь открывшиеся двери и, переводя дыхание, шепчет застрял в лифте.
Теперь они точно могут поехать.
Собираясь с мыслями и духом, Чанёль едва не пропускает тот момент, когда парень выходит — на станцию раньше; он осознает это лишь тогда, когда тот уже огибает автобус, собираясь перейти дорогу. Не трусь Чонина звенит у него в ушах, в горле сохнет, а руки леденеют от волнения, когда он резко высовывается из окна, чуть было не вывалившись оттуда, и кричит стой, погоди! Парень оборачивается, недоуменно щурясь, и делает пару неуверенных шагов навстречу.
— Дашь мне, — голос немного хрипит, и Чанёль прокашливается, прежде чем закончить, — дашь мне свой телефон?
Брови того ползут вверх, а рот приоткрывается от удивления. Он выглядит сбитым с толку.
Вот черт, думает Чанёль.
Вот черт.
Но прежде, чем он делает поспешные выводы и хоронит себя под грудой кирпичей, парень словно отмирает и неожиданно—
Улыбается.
А следом начинает хлопать себя по карманам в поисках чего-то, как тогда, когда Чанёль позволил ему проехать бесплатно.
Разница в том, что в этот раз он находит искомое и подходит ближе, протягивая ему—
Билетик.
Тот самый билетик, который Чанёль отдал ему когда-то.
Щеки парня краснеют — и неизвестно теперь, от холода или смущения.
Чанёль находит это очаровательным.
Бэкхён
802081292
Спасибо ^^, читает он на обратной стороне, когда па— Бэкхён убегает, широко улыбнувшись ему напоследок.
Чанёлю же кажется, что сам он теперь никогда не перестанет улыбаться.
(— Мы когда-нибудь поедем или нет? — недовольно ворчит бабушка, сидящая в первом ряду, и Чанёль, наконец, возвращается к своей непосредственной работе, думая, что, возможно, он попросится обратно на 88-й и им всем придется терпеть его еще не один месяц.)